тююю
уже лет 15 с разной степенью яростности
Да какие там 15.
---------------------------------------
Увы, увы! Только в ноябре восемнадцатого года, когда под Городом
загудели пушки, догадались умные люди, а в том числе и Василиса, что
ненавидели мужики этого самого пана гетмана, как бешеную собаку - и
мужицкие мыслишки о том, что никакой этой панской сволочной реформы не
нужно, а нужна та вечная, чаемая мужицкая реформа:
- Вся земля мужикам.
- Каждому по сто десятин.
- Чтобы никаких помещиков и духу не было.
- И чтобы на каждые эти сто десятин верная гербовая бумага с печатью -
во владение вечное, наследственное, от деда к отцу, от отца к сыну, к
внуку и так далее.
- Чтобы никакая шпана из Города не приезжала требовать хлеб. Хлеб
мужицкий, никому его не дадим, что сами не съедим, закопаем в землю.
- Чтобы из Города привозили керосин.
- Ну-с, такой реформы обожаемый гетман произвести не мог. Да и никакой
черт ее не произведет.
Были тоскливые слухи, что справиться с гетманской и немецкой напастью
могут только большевики, но у большевиков своя напасть:
- Жиды и комиссары.
- Вот головушка горькая у украинских мужиков!
---------------------------------------
- Сволочь он, - с ненавистью продолжал Турбин, - ведь он же сам не
говорит на этом языке! А? Я позавчера спрашиваю этого каналью, доктора
Курицького, он, извольте ли видеть, разучился говорить по-русски с ноября
прошлого года. Был Курицкий, а стал Курицький... Так вот спрашиваю: как
по-украински "кот"? Он отвечает "кит". Спрашиваю: "А как кит?" А он
остановился, вытаращил глаза и молчит. И теперь не кланяется.
Николка с треском захохотал и сказал:
- Слова "кит" у них не может быть, потому что на Украине не водятся
киты, а в России всего много. В Белом море киты есть...
----------------
После
нескольких тяжелых ударов германских пушек под Городом московские смылись
куда-то за сизые леса есть дохлятину, а люди в шароварах притащились
обратно, вслед за немцами. Это был большой сюрприз. Тальберг растерянно
улыбался, но ничего не боялся, потому что шаровары при немцах были очень
тихие, никого убивать не смели и даже сами ходили по улицам как бы с
некоторой опаской, и вид у них был такой, словно у неуверенных гостей.
Тальберг сказал, что у них нет корней, и месяца два нигде не служил.
Николка Турбин однажды улыбнулся, войдя в комнату Тальберга. Тот сидел и
писал на большом листе бумаги какие-то грамматические упражнения, а перед
ним лежала тоненькая, отпечатанная на дешевой серой бумаге книжонка:
"Игнатий Перпилло - Украинская грамматика".
----------------
- Братики, сестрички, обратите внимание на убожество мое. Подайте,
Христа ради, что милость ваша будет.
- Бегите на площадь, Федосей Петрович, а то опоздаем.
- Молебен будет.
- Крестный ход.
- Молебствие о даровании победы и одоления революционному оружию
народной украинской армии.
- Помилуйте, какие же победы и одоление? Победили уже.
- Еще побеждать будут!
- Поход буде.
- Куды поход?
- На Москву.
- На какую Москву?
- На самую обыкновенную.
- Руки коротки.
- Як вы казалы? Повторить, як вы казалы? Хлопцы, слухайте, що вин
казав!
- Ничего я не говорил!
- Держи, держи его, вора, держи!!
- Беги, Маруся, через те ворота, здесь не пройдем. Петлюра, говорят, на
площади. Петлюру смотреть.
- Дура, Петлюра в соборе.
- Сама ты дура. Он на белом коне, говорят, едет.
- Слава Петлюри! Украинской Народной Республике слава!!!
- Дон... дон... дон... Дон-дон-дон... Тирли-бомбом. Дон-бом-бом, -
бесились колокола.
- Воззрите на сироток, православные граждане, добрые люди... Слепому...
Убогому...
------------------------------------------------------------------
А зачем оно было? Никто не скажет. Заплатит ли кто-нибудь за кровь?
Нет. Никто.
Просто растает снег, взойдет зеленая украинская трава, заплетет
землю... выйдут пышные всходы... задрожит зной над полями, и крови не
останется и следов. Дешева кровь на червонных полях, и никто выкупать ее
не будет.
Никто.
(с)
http://lib.ru/BULGAKOW/whtguard.txt
Автор